Баннер

Сейчас на сайте

Сейчас 209 гостей онлайн

Ваше мнение

Самая дорогая книга России?
 

Путешествие из Петербурга в Москву. Сочинение А.Н.Радищева.

1790. В Санкт-Петербурге. 8°. [20 см.], [4], 453 с. На последней странице: «С дозволения Управы Благочиния». На заглавном листе: «Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй». «Телемахида», том II, кн. XVIII, стих 514.  У Тредиаковского этими словами описывается «Пёс Кервер», с которым в свою очередь сравнивается созерцание порочными царями в загробном мире своей истинной сущности в «Зерцале правды». Эта фраза стала крылатой и является символом негативного общественного явления. Тираж 650 экземпляров. Почти весь тираж был сожжен автором, когда он узнал о следствии, начатом по поводу издания его книги. В продажу поступило всего 25 экземпляров, и 6 экз. были подарены автором разным лицам. По распоряжению Императрицы Екатерины II уцелевшие экземпляры разыскивались и уничтожались. В настоящее время известно около 14-18 экземпляров, находящихся в государственных книгохранилищах и частных собраниях. В течение 115 лет, вплоть до 1905 года, книга оставалась под запретом. Судьба Александра Николаевича Радищева трагична. За это сочинение, наполненное, как гласит именной указ Императрицы «самыми вредными умствованиями», он был приговорён к смертной казни, но по отмене её был сослан в Сибирь в Илимский острог на «десятилетнее безысходное пребывание». Умер в Москве в 1802 году, покончив жизнь самоубийством. Первое издание бессмертного труда Радищева. Занимает одно из самых верхних мест в разделе "Антикварная книга России". Величайшая редкость!

Повесть представляет собой собрание разрозненных фрагментов, связанных между собой названиями городов и деревень, мимо которых следует путешественник. Рассуждения о вопиющей несправедливости помещиков, которые не считают своих крепостных крестьян за людей, перемежаются соображениями по поводу некоторых правил личной гигиены. Так, например, смышлёные крестьянские девушки в отличие от развращённых светских дам понимают, что чистить зубы — вредно и отвратительно и «не сдирают каждый день лоску с зубов своих ни щетками, ни порошками». Кроме того, Радищев включил в повесть свою оду «Вольность» и «Слово о Ломоносове». Форму романа в путевых заметках Радищев позаимствовал у английского писателя Лоренса Стерна. Эта форма является способом изложения мыслей Радищева об общественном устройстве России. Благодаря этому книга смогла пройти цензуру: цензор просмотрел только содержание, а так как главы романа называются по городам, то цензор счёл эту книгу путеводителем и пропустил её без прочтения.

Александр Сергеевич Пушкин так отозвался об этом произведении: «Путешествие в Москву», причина его несчастия и славы, есть, как уже мы сказали, очень посредственное произведение, не говоря даже о варварском слоге. Сетования на несчастное состояние народа, на насилие вельмож и проч. преувеличены и пошлы. Порывы чувствительности, жеманной и надутой, иногда чрезвычайно смешны. Мы бы могли подтвердить суждение наше множеством выписок. Но читателю стоит открыть его книгу наудачу, чтоб удостовериться в истине нами сказанного. Фёдор Достоевский по поводу «Путешествия…» и вообще стиля Радищева говорил, что «обрывки и кончики мыслей» у него соседствуют с вольными переводами французских просветителей. Сама же Екатерина II после прочтения сказала: «Бунтовщик — хуже Пугачёва! Тот, хоть царем прикинулся, монархический строй исповедовал, а этот, революцией, надумал на Руси учинить республику!»

Библиографические источники:

1. Остроглазов И.М. «Книжные редкости». Москва, «Русский Архив», 1891-92, №301

2. Геннади Гр. «Русские книжные редкости». Библиографический список русских редких книг. СПБ., 1872, №71

3. Смирнов–Сокольский Н.П. Моя библиотека, Т.1, М., «Книга», 1969, №

3. Губерти Н.В. «Материалы для русской библиографии. Хронологическое обозрение редких и замечательных русских книг XVIII столетия, напечатанных в России гражданским шрифтом 1725-1800». Выпуск I-III. Москва, 1878-1891. Вып. II, №153

4. Битовт Ю. «Редкие русские книги и летучие издания 18-го века». Москва, 1905, №2279

5. Сводный каталог русской книги XVIII века. 1725-1800, т. III, №5800

6. Сопиков В.С. Опыт российской библиографии. Редакция, примечания, дополнения и указатель В.Н. Рогожина. Т.1-2, Ч.1-5, СПБ, издание А.С. Суворина, 1904-1906, №9240

7. Н.Б. «Русские книжные редкости». Опыт библиографического описания. Части I-II. Москва, 1902-03, №486.

8. Книжные сокровища ГБЛ. Выпуск 2. Отечественные издания XVIII века. Каталог. Москва, 1979, №57

Н.П. Смирнов-Сокольский максимально точно описал историю издания  «Путешествия»:

В курганах книг,

похоронивших стих, железки строк случайно обнаруживая, вы

с уважением

ощупывайте их, как старое,

но грозное оружие.

Вл. Маяковский.

«Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй». «Телемахида» Тредьяковского и самая легендарная книга России, чутко передающая состояния нравственного и безнравственного, мистического и примитивного тупоумия при всеобщем рабстве. «Прощай немытая Россия, страна рабов, страна господ …» В «курганах книг», написанных людьми предыдущих поколений, понятие «старого, но грозного оружия» как нельзя более подходит к книгам великого русского писателя — революционера Александра Николаевича Радищева. Направленные против самодержавия, рабства и крепостничества, книги Радищева более ста лет были «жупелом» для царского правительства, которое не только беспощадно уничтожало все издания сочинений Радищева, вышедшие при его жизни, но и позже яростно пресекало попытки некоторых смельчаков-издателей напечатать их вновь. Начиная с 1790 до 1905 года книги Радищева жгут на кострах или перемалывают на бумажных фабриках. Однако от каждого такого «аутодафе», устроенного царской цензурой для книг Радищева, всегда оставалось несколько считанных экземпляров, припрятанных и почитателями революционных идей автора «Путешествия из Петербурга в Москву», и некоторыми ревностными книголюбами. С этих уцелевших экземпляров снимались многочисленные рукописные копии, которые потом, переходя из рук в руки, делали свое революционное дело. Имея в виду именно это распространение сочинений Радищева в списках, Пушкин писал: «Радищев, рабства враг — цензуры избежал!» Революция 1905 года на время сбила цензурные оковы с сочинений Радищева, но по-настоящему широко, полно и научно произведения его дошли до народа только в наше, советское время. Огромными тиражами, во всех видах и вариантах напечатаны и продолжают печататься книги Радищева. Русские люди знают и высоко чтут писателя, который «нам вольность первый прорицал». Но чем больше сейчас выпускается новых книг Радищева, чем богаче и роскошней их одежда, печать и бумага, тем драгоценней становятся те немногие, скромные на вид, уцелевшие экземпляры его «Путешествия из Петербурга в Москву» и других произведений, напечатанные при жизни писателя, или после его смерти, до 1905 года. Книги эти — замечательные реликвии истории развития русской общественной мысли, истории революционного движения в России. Иметь экземпляр «подлинного Радищева» всегда было заветной мечтой каждого библиофила, начиная с самого Пушкина. До наших дней сохранилось первое издание «Путешествия из Петербурга в Москву» из личной библиотеки поэта, с его собственноручной надписью: «Экземпляр, бывший в Тайной канцелярии, заплачен 200 рублей. А. Пушкин». Судьба каждого уцелевшего экземпляра «потаенного Радищева» чрезвычайно любопытна и полна самого романтического интереса. Много лет назад, начав собирать старые русские книги, я поставил себе целью во что бы то ни стало найти «всего Радищева». Старые, седые антиквары, узнав о моем намерении, стали встречать меня ироническими улыбками. Известный книжник Павел Петрович Шибанов, «Шаляпин книги», как его называли, весьма сердито сказал мне:

—           Помню я, молодой человек, какую-то историю с синицей. Она что-то там пыталась зажигать, что именно — я уже забыл, но история весьма поучительная...

Милейший человек Павел Петрович! К старости его беззаветная любовь к книге начала уже переходить в манию, хотя именно против маньячества в книжном собирательстве он сам выступал неоднократно. Заведуя крупнейшим книжно-антикварным магазином «Международной книги» в Москве, он начал припрятывать более или менее редкие и замечательные книги от покупателей. Прятать не для кого-нибудь, а просто от всех. Когда вы подходили к нему с горкой отобранных книг, он делал такое печальное лицо, что вам становилось неловко.

—           Ну, зачем вам «Полтава» Пушкина? — вдруг начинал «советовать» Павел Петрович.— Подумаешь, прижизненное издание! И вид у книги не первоклассный — явно «усталый» экземпляр. Подождите, найдете для себя безукоризненный. Потом, вдруг, увидя помеченную им же самим на книге цену, он всплескивал руками и начинал кричать: Как тридцать рублей! За такую книгу? За такой изумительный экземпляр? Это ошибка! Я должен проверить! — Вы оставьте книгу и приходите завтра! Люди, хорошо его знавшие, давали ему вдоволь накричаться и... шли платить в кассу. Огорченный Шибанов провожал их напутствиями: Да вы хоть берегите «Полтаву»! Ведь это же Пушкин! Понимаете ли — Пушкин! Первое издание! Многие собиратели очень обязаны Павлу Петровичу Шибанову. Он как бы делился с ними своей неистощимой любовью к книгам. О книгах Радищева Шибанов говорил непременно складывая молитвенно на груди руки и произнося каким-то свистящим шепотом: Радищев! Более молодой, но не менее замечательный книжник-антиквар, ныне здравствующий Алексей Григорьевич Миронов продавал книги, наоборот, весело, с улыбкой, радуясь вместе с вами находке.

— Лишь бы книга попала в хорошие руки! — говорил он при этом. Именно ему я обязан лучшими книгами в своей «Радищевиане». Однако для того, чтобы собрать ее полностью (книги прижизненные и отпечатанные до 1905 года), тридцати с лишком лет поисков нехватило. Я так и не нашел пока двух, правда не самых главных, книг Радищева: «Офицерские упражнения» и «Письмо к другу». Ниже делается попытка изложить историю и сделать подробное описание всех отдельно вышедших до 1905 года книг Радищева, с указанием обстоятельств, сопровождавших их появление в свет и некоторыми другими подробностями. Работа разбита на главы, из которых каждая посвящена отдельным книгам Радищева, в хронологическом порядке их выхода в свет. Когда всеми правдами и неправдами Радищеву удалось провести через цензуру (как именно, будет рассказано в следующей главе) рукопись «Путешествия из Петербурга в Москву», перед ним встал вопрос: где же ее напечатать? Радищев обратился к известному московскому типографщику С. Селивановскому. Опытный типографщик, прочитав рукопись, понял, «чем она пахнет», и печатать категорически отказался. Что было делать? Обращаться к Николаю Ивановичу Новикову, крупнейшему издателю и просвещеннейшему деятелю того времени, не имело смысла. В этот год положение самого Новикова было уже весьма критическим, и он, несмотря на близкое знакомство с Радищевым, печатать такую книгу никогда бы не согласился. Радищев решается завести собственную типографию. В материалах следствия по поводу издания «Путешествия» имеется такое его собственноручное показание: «Прошлым летом (1789) — получил я стан типографский от И.К.Шнора и с литерами, за который ему еще всех денег не отдал; но не мог начать печатание прежде прошлой зимы (1789 — 1790). Первую книжку в один лист на оном я напечатал под заглавием «Письмо к другу в Тобольске», вторую «Путешествие». Это — исчерпывающие документальные данные обо всем, что было напечатано в собственной «вольной» типографии Радищева за недолгий срок ее существования. Помещалась типография в последнем перед арестом жилище Радищева в Петербурге, близ Владимирской церкви на улице Грязной, позже Николаевской, а ныне — Марата. Кстати, почему улица, на которой печаталась книга «Путешествие из Петербурга в Москву», называется сейчас улицей имени Марата, — объяснить трудно. Носящие имя Радищева в городе Ленина бывшая Преображенская площадь, улица того же названия и бывший Церковный переулок, никакого отношения к Радищеву никогда не имели. История этой многострадальной книги Радищева — история удивительная, почти напоминающая историю живого существа. Черновая рукопись была написана рукой Радищева, а переписывал ее набело таможенный надзиратель Царевский, один из подчиненных Радищеву по службе его друзей — единомышленников. Считаясь заранее с возможными придирками цензоров, Радищев «умягчил» некоторые, наиболее острые места. Однако это мало удовлетворило цензора Андрея Брянцева и он вычеркнул более половины книги. Печатая книгу, Радищев восстановил все вычеркнутые страницы, равно как и большинство им же самим «умягченных» мест и уже в таком виде ,подал её обер-полицмейстеру на предмет окончательного разрешения книги «на выпуск». Обер-полицмейстер Никита Иванович Рылеев «подмахнул» разрешение, явно не читая книги, в чем после, когда началось следствие, встав на колени, сознался императрице. «За крайней глупостью» Никиты Рылеева, дело лично против него не возбуждалось. «Вольная типография» Радищева была устроена у него в доме «по-семейному»: наборщиком был таможенный надсмотрщик Богомолов, тискали крепостные, корректуру держал сам автор. Начали печатать «Путешествие» в январе 1790 года и к маю «выдали» 650 экземпляров готовой книги. Едва первые экземпляры дошли до первых читателей, как молва о книге загудела набатом. Так смело и дерзко восстать против рабства, против крепостного права и самодержавия никто не смел до этого не только в печати, но даже в мыслях! Прочитавшая «Путешествие» Императрица немедленно повелела разыскать автора анонимной книги. Закипело следствие. Схвачен был книгопродавец Зотов, которому Радищев дал для продажи первые пятьдесят экземпляров книги и из лавки которого ее получили первые читатели. На допросе Зотов назвал имя Радищева, и в 9 часов пополудни 30 июня 1790 года автор «Путешествия» был доставлен к петербургскому коменданту Чернышеву для препровождения в Петропавловскую крепость. Дальнейшая судьба Радищева известна. Он был приговорен к смертной казни, «милостиво» замененной ему ссылкой на десять лет в Сибирь. Книга его предана сожжению, для чего было велено отобрать ее у всех купивших, а также и у получивших в дар от автора. Однако основной тираж издания Радищев успел сжечь сам. После ареста книгопродавца Зотова ему уже было ясно, что книга не избежит рук палача, и ее сохранение может только повредить ему. На допросе в Тайной канцелярии у Шишковского Радищев вел себя мужественно и умно. Нет нужды останавливаться на подробностях этого следствия, равно как и на значимости книги Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву». Все это много раз уже рассказано в трудах литературоведов. Жизни и творчеству великого писателя-революционера посвящено много отдельных специальных исследований. Любопытно, как сами представители царского правительства расценивали книгу Радищева при первом ее появлении и позднее, когда делались попытки переиздать «Путешествие». Передо мной три документа, кстати сказать, не часто приобщаемые к многочисленным биографиям Радищева. Первый из них — это «Именной указ, данный Сенату о наказании коллежского советника Радищева» 4 сентября 1790 года. В указе говорится, что книга «под названием «Путешествие из Петербурга в Москву» наполнена самыми вредными умствованиями, разрушающими покой общественный, умаляющими должное ко властям уважение, стремящимися к тому, чтоб произвести в народе негодование противу начальников и начальства и, наконец, оскорбительными и неистовыми изражениями противу сана и власти царской... За таковое его преступление осужден он Палатою уголовных дел Спб-ской губернии, а потом и Сенатом нашим, на основании государственных узаконений, к смертной казни». Далее в указе говорится, что в связи «со всеобщей радостью» по поводу «вожделенного мира со Швецией» повелевается освободить Радищева от «лишения живота» и сослать «в Илимский острог на десятилетнее, безисходное пребывание». Второй документ датирован 21 апреля 1873 года, то есть написан более чем через восемьдесят лет после указа Екатерины II. Министр внутренних дел Тимашев, по поводу напечатанных П. А. Ефремовым в 1872 году сочинений Радищева (о судьбе этого издания подробно будет рассказано ниже), в своем «представлении» комитету министров отметил: «Почти все сочинения Радищева, вошедшие в первую часть, особенно же «Путешествие из Петербурга в Москву», носят на себе характер политического памфлета на существовавший при Екатерине II порядок вещей и вообще на весь государственный строй в монархиях, пропитанного либеральными фантазиями времени первой французской революции. Правда, что некоторые из учреждений, на которые с ожесточением нападает Радищев, относятся частью не к настоящему, а уже минувшему порядку вещей, но начало самодержавной власти, монархические учреждения, окружающие престол, авторитет и право власти светской и духовной, начало военной дисциплины, составляют и доныне основные черты нашего государственного строя и управления. Даже изображение в беспощадно резких чертах прежних злоупотреблений помещичьей власти нельзя признать уместными, имея в виду, что противопоставляемые сословия помещиков и крестьян, несмотря на измененные юридические отношения, продолжают существовать и соприкасаться между собой и воспроизведение прежних кровавых обид и несправедливостей может только вызвать чувство мести и препятствовать водворению мирных правомерных отношений сословий на новых началах. Столь же предосудительны крайне резкие и односторонние нападки на цензурные учреждения в их принципе, так как эти учреждения продолжают существовать рядом с дарованными печати льготами. При этом автор в ожесточенных выходках против цензурных учреждений старается заподозрить законодательную власть в эгоистических видах самосохранения». Третий документ, относящийся к радищевскому «Путешествию из Петербурга в Москву», написан 17-го мая 1903 года, через тридцать лет после процитированного тимашевского «представления» и через сто тринадцать лет после появления первого издания книги. Другой министр внутренних дел — В. К. Плеве по поводу попытки П. Картавова (ниже будет рассказано и о ней) издать «Путешествие» сделал комитету министров такое «представление»: «Вредный характер этого сочинения, объясненный комитету министров в записке министра внутренних дел (Тимашева) от 21 апреля 1873 года сохранился и в представленном ныне издании его. И здесь, как и в издании 1872 года (ефремовском) особенное внимание обращает на себя помещенная в статье «Тверь» ода «Вольность». В статье «Выдропуск» автор трактует о необходимости уничтожения придворных чинов, осуждает царей... Автор отрицательно относится к существующему у нас монархическому строю, подрывает авторитет и право власти светской и духовной и даже осуждает деятельность вселенских соборов». Таковы эти три документа. Расправа над Радищевым и его «Путешествием» в 1790 году, как мы знаем, не остановила взрывного действия книги. Книгу стали усердно переписывать, и даже за одно прочтение рукописной копии или сохранившегося печатного издания «Путешествия» предлагали немалые деньги. «Путешествие из Петербурга в Москву» издания 1790 года стало одной из самых знаменитых и самых примечательных русских книг. Судьба уцелевших экземпляров этого издания чрезвычайно интересна для книговедов, и они внимательно следят за путями каждого из них. Последний по времени список экземпляров первопечатного «Путешествия» сделан Я. Л. Барсковым при переиздании этого произведения издательством «Academia» в 1935 году. Привожу этот список здесь, с несколько сокращенными примечаниями составителя, но с поправками, которые внесло время. Список этот теперь выглядит так:

1. Экземпляр с автографом Пушкина, бывший в Тайной канцелярии, по справедливому замечанию Я. Л. Барскова, самый ценный. По его сведениям находился в Государственной публичной библиотеке им. Салтыкова-Щедрина (Ленинград). Ныне он передан Институту русской литературы Академии наук СССР (Пушкинский Дом).

2. Экземпляр Д. Н. Анучина, описанный им в брошюре «Судьба первого издания «Путешествия» Радищева» (М., 1918) — в Государственной библиотеке СССР имени В. И. Ленина в Москве.

3. Экземпляр К. М. Соловьева, описанный в каталоге его библиотеки, составленном Ю. Битовтом,—там же.

4. Экземпляр П. В. Щапова (о нем будет рассказано особо) — в Государственной публичной исторической библиотеке в Москве.

5. Экземпляр, бывший ранее в Чертковской библиотеке,— там же. Ныне передан Пушкинскому Дому.

6. Экземпляр гр. П. С. Уваровой. Находился в свое время в библиотеке Московского исторического музея. В 1933 году был объявлен, как продающийся, в каталоге «Международной книги» (каталог № 21 — Москва 1933 год). Экземпляр был куплен одним из американских университетов (не гарвардским ли, в каталоге библиотеки которого ныне значится «Путешествие»?)

7. Экземпляр Пушкинского Дома, бывший там и до получения «Путешествия» с автографом Пушкина.

8. Экземпляр без выходного листа, приобретенный Музеем Революции в Москве в 1928 году у гр. Бойчевской.

9. Экземпляр, хранящийся в Радищевском музее в Саратове, Музей организован потомками Радищева — Н. и А. Боголюбовыми. Предоставленный ими экземпляр «Путешествия» любопытен тем, что в нем страницы 349 — 369 прошиты шнуром и запечатаны сургучной печатью. Братьями Боголюбовыми сделана надпись: «Печать должна быть неприкосновенна». На запечатанных страницах находится часть главы «Тверь» с одой «Вольность». Только при этом условии было разрешено экспонировать «Путешествие» в музее, открытом в 1885 году. К книге Радищева и в эти годы продолжали еще относиться, как к бочке с порохом.

10. Экземпляр Ф. Мазурина, проданный П. П. Шибановым красноярскому собирателю Г. Юдину. Ныне находится в библиотеке конгресса в Вашингтоне.

11. Экземпляр, взятый А. С. Сувориным у Щапова для перепечатки, испорченный и, якобы оставшийся у Суворина. Библиотека Суворина поступила в Государственную Публичную библиотеку им. М. Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде. Однако «Путешествия» в суворинском собрании не было. Судьба его неизвестна. Мое мнение — экземпляр не восстанавливали и он погиб при перепечатке.

12. Экземпляр, проданный П. П. Шибановым собирателю В. А. Харитоненко. Дальнейшая .судьба экземпляра Я. Л. Барскову была неизвестна. Ниже рассказано, как этот экземпляр попал в мое собрание.

13. Экземпляр, предложенный каким-то полковником из Полтавы П. П. Шибанову. Экземпляр дефектный. Дальнейшая судьба его Я. Л. Барскову была неизвестна. По-видимому, он не существует.

14. Экземпляр М. А. Синицына. Я. Л. Барскову судьба экземпляра неизвестна. По словам П. П. Шибанова, он вряд ли существует в природе, так как библиотека Синицына сгорела.

15. Экземпляр В. М. Лазаревского, по словам Шибанова, находится в Одесской публичной библиотеке. Там ли он сейчас?

16. Экземпляр Д. П. Трощинского. Библиотека его была продана букинисту Г. Федорову. Судьба экземпляра неизвестна.

17. Экземпляр петербургского библиофила Дурова. Был у И. Остроглазова, после — у Н. и В. Рогожиных. Судьба этого экземпляра Я. Л. Барскову была неизвестна. Однако за эти годы экземпляр нашелся. Я его увидел примерно в 1949 году у ленинградского собирателя Кантора (изда-

тельство «Аквилон»), показавшего мне этот экземпляр незадолго до своей смерти. Экземпляр купил Н. Старицын, агент по покупкам Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина. Теперь экземпляр находится в этом государственном хранилище.

18 и 19. Экземпляр, бывший у А. Е. Бурцева (перепечатанный им в его каталоге) и экземпляр Ярославского общественного собрания. Судьба экземпляров неизвестна.

Таков список Я. Л. Барскова, с некоторыми поправками. Из списка видно, что более или менее точно известное число экземпляров на сегодня (отбросив невыясненные) — тринадцать, из которых два находятся за границей. Среди этих тринадцати — два вновь найденных: мой и дуровский. Местонахождение их Я. Л. Барскову было неизвестно. К ним необходимо добавить еще один (четырнадцатый) совершенно никому ранее неизвестный экземпляр, приобретенный в Москве в 1946 году Государственным литературным музеем у Е. Ф. Обуховой, которая получила его от родственников Радищева. К списку экземпляров «Путешествия», судьба которых неизвестна еще и сегодня, можно добавить экземпляр, бывший в собрании покойного С. П. Дягилева. Экземпляр остался за рубежом. Сведения об этом напечатаны в парижском журнале «Временник Общества друзей русской книги» (1938, № 4). Судьба находящегося у меня экземпляра «Путешествия из Петербурга в Москву» тесно связана с историей перепечатки этой книги издателем А. С. Сувориным в, 1888 году. О самой перепечатке рассказывается ниже в особой главе, но некоторые подробности, касающиеся (непосредственно самой книги Радищева, с которой эта перепечатка делалась, стоит припомнить здесь. Когда А. С. Суворин, благодаря личным связям, добился наконец разрешения издать «Путешествие» в количестве ста экземпляров «для любителей и знатоков», он захотел перепечатать книгу «из строки в строку» непременно о подлинника 1790 года. Редкость этого подлинника и тогда была, совершенно, исключительной. Суворин обратился к старейшему московскому книжнику А. Астапову с просьбой поискать для него «Путешествие» во временное пользование у кого-нибудь из московских библиофилов, владеющих этой книгой. Выбор А. Астапова пал на известного в то время собирателя Павла Васильевича Щапова, дружившего со старым букинистом. Страстный книголюб П. В. Щапов с трудом поддался на уговоры и, что называется, с трясущимися от страха руками, с тысячей предупреждений и оговорок предоставил свой безукоризненный экземпляр «Путешествия» издания 1790 года для перепечатки. Полученный таким образом экземпляр Суворин сдал в свою типографию, забыв предупредить работников о значимости и ценности книги. В типографии для удобства набора и по неведению книгу расшили по листам, листы замусолили и порвали.

Книга, которой так дорожил П. В. Щапов, была погублена. Суворин, узнав об этом, пришел в ужас. Немедленно, скрытно от Щапова, были организованы поиски нового экземпляра. Привлеченный на помощь московский антиквар П. П. Шибанов дал объявление с предложением 300 рублей за подлинник «Путешествия». Отклик был только один. Какой-то отставной полковник из Полтавы по телеграфу предложил книгу не за 300, а за 500 рублей. По телеграфу же его попросили приехать в Москву, что он незамедлительно и исполнил, заявившись в один прекрасный день к Шибанову со всеми своими «чадами и домочадцами». Привезенный им экземпляр был безобразный: выходной лист — фальшивый, тиснутый грубо на «американке», не хватало страниц и т. д. Полковника жестоко разочаровали и он, в ярости (как мне потом уже рассказывал сам Шибанов) порвав не оправдавшую его надежд книгу, отбыл в Полтаву. Время шло, а предложений не было. Узнав о несчастье с книгой, и без того больной Щапов от огорчения слег в постель. Тогда дали объявление в «Русских ведомостях» (№ 56 за 1888 год) о том, что предлагают за «Путешествие» совсем уже неслыханную по тому времени цену — полторы тысячи! Но и на это объявление предложений не поступило. К Суворину пришел на помощь петербургский собиратель В. М. Юзефович, служивший в Главном управлении по делам печати. Он отдал Суворину свой экземпляр, как говорили, примерно за тысячу рублей. Экземпляр был в новом, более позднем переплете, но настолько хорош, что все же удовлетворил Щапова. Однако вся эта история не прошла ему даром. Болезнь Щапова обострилась, и он вскоре умер. Замечательная его библиотека вместе с «Путешествием» Радищева поступила по завещанию в Московский исторический музей. В настоящее время она находится в Государственной исторической библиотеке. Года полтора спустя после описанных событий к Шибанову из провинции приехал какой-то священник, который привез ему экземпляр Радищева, желая получить за него, если не объявленные Сувориным полторы тысячи, то хотя бы обещанные Шибановым триста рублей. Внешне экземпляр имел неказистый вид. По словам священника, он, не зная ценности книги, отдал ее для забавы детям. По счастью «игрушка» детям быстро надоела и они, выдрав ее из переплета и чуть попортив уголки на некоторых страницах, тут же о ней и забыли. Экземпляр был абсолютно полон и легко поддавался реставрации. Реставратор-переплетчик подобрал к книге подходящую по эпохе «одежду», искусно нарастил уголки страниц, и Шибанов в своем каталоге № 34 за 1890 год объявил продажу «Путешествия». Книгу тут же купили известные богачи Харитоненко, которые, некоторое время спустя, преподнесли ее, как мне рассказывали, артисту Модесту Ивановичу Писареву, редактору полного собрания сочинений Островского. М. И. Писарев умер в 1905 году. Его библиотека (свыше 10 тысяч томов) долго хранилась наследниками, но в 1918 году была куплена студенческой книжной лавкой Петроградского университета и распродана в розницу. «Путешествие» купил книгопродавец Романов. Продержав книгу у себя примерно до начала тридцатых годов, он продал ее в московскую Книжную лавку писателей, откуда она, пройдя еще через одни руки, попала ко мне. Последний владелец хорошо знал ценность книги Радищева, но, на мое счастье, сам оказался неуемным любителем приключенческой литературы. Сохранившиеся у меня от юношеских увлечений всякого рода Луи Жаколио, Хаггарты, а, главное, пресловутый «Рокамболь» Понсона дю-Террайля — решили дело, и мы расстались с любителем этой литературы весьма довольные друг другом. О степени редкости первопечатного «Путешествия» писали многие библиографы, и нет нужды повторять их.

Не часто встречались на книжном рынке и ранние рукописные экземпляры «Путешествия» Радищева — так называемые «списки», сыгравшие, как известно, наиболее значительную роль в ознакомлении читателей с этим сочинением писателя-революционера. Речь идет о списках конца XVIII и первых лет XIX века. Я. Л. Барсков в упомянутой выше работе описал около тридцати пяти таких списков, среди которых есть чрезвычайно интересные, с различными разночтениями. По всей вероятности, такие же ранние рукописные экземпляры «Путешествия» сохранились и кроме описанных Я. Л. Барсковым, но их очень немного. За 35 лет собирательства мне они встретились раза четыре-пять, и только два из них были действительно ранними. Лучший я уступил Алексею Максимовичу Горькому, весьма интересовавшемуся этими списками. Оставшийся у меня список внешне представляет из себя толстую тетрадь (448 листов) в четвертую долю листа, переплетенную в современный полукожанный переплет. Бумага голубоватая, время переписки — 1800-ый год. Переписчик, видимо образованный человек, решил внести кое-какие сокращения. Так, например, в главе «Хотилов», после слов «О истинные сыны отечества, возрите окрест вас и познайте заблуждение ваше», имеется примечание переписчика: «Далее софизм — переписки не стоящий» и следует пропуск до слов «вот что я прочел в замаранной, грязью бумаге». Есть кое-какие и другие мелкие сокращения. Подобного рода сокращения, а иногда и дополнения или примечания переписчиков, встречаются почти во всех списках и бывают, порой, весьма любопытны. Ранние «списки» и, в особенности, уцелевшие первопечатные экземпляры «Путешествия из Петербурга в Москву» 1790 года — чрезвычайно волнующие документы. Эта книга русского писателя свыше ста лет мерещилась царскому правительству действительно как «Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй». Так неожиданно обернулись эти слова из «Телемахиды» Тредьяковского, которые Радищев взял в качестве эпиграфа для «Путешествия».



Книжные сокровища России

Листая старые книги

Русские азбуки в картинках
Русские азбуки в картинках

Для просмотра и чтения книги нажмите на ее изображение, а затем на прямоугольник слева внизу. Также можно плавно перелистывать страницу, удерживая её левой кнопкой мышки.

Русские изящные издания
Русские изящные издания

Ваш прогноз

Ситуация на рынке антикварных книг?