RARUS'S GALLERY

Распространялась по всему славянскому миру в виде многочисленных списков с миниатюрами. Житие Василия Нового написано его учеником Григорием, которого многие исследователи считают мирянином, имевшим поместье близ фракийского г. Редест, хотя из текста жития скорее следует, что этими землями владел господин Григория. В ряде списков жития Григорий прямо назван «мнихом». Существует также мнение, что вопреки рукописной традиции, приписывающей Григорию Житие Василия Нового, он не является автором этого произведения. Само Житие получило в византийской и славянской письменности широкую известность благодаря содержащимся в нем рассказам о хождении св. Феодоры (кормилицы патриция Константина, бывшей в услужении у св. Василия Нового) по мытарствам и о Страшном Суде. Эти рассказы, изложенные мнихом Григорием, в форме бывших ему по молитве Василия Нового видений, имели огромное влияниена эсхатологические воззрения древнерусской книжности.  В житии отражены события общественной и политической жизни Византии первой половины Х в. (восстание Константина Дуки в 913, смерть Христофора Лакапина, вторжение венгров на Балканы, нападение русского флота на Константинополь в 941 году). Пожалуй, одна из самых распространённых церковно-славянских рукописных книг!

Прп. Василий подвергается бичеванию.

Миниатюра из Жития Василия Нового.

50-60-е гг. XVIII в. (ГИМ. Муз. № 196. Л. 192 об)

Житие Василия Нового было создано во 2-й пол. Х в. в Константинополе; оно известно в различных редакциях, из которых наибольшее значение для славянской традиции имеют следующие:

1) редакция, отраженная в списке Ath. Dionys. 187, 1328 г.;

2) пространная редакция, основным представителем которой является рукопись ГИМ. Син. греч. 249, XVI в. (эти 2 редакции образуют 1-ю текстологическую семью по классификации Х. Ангелиди); 3) редакция, представленная списком Ath. Iver. 478, XIII в. (3-я семья по Х. Ангелиди).

Ученик прп. Василия пишет его житие.

Миниатюра из Жития Василия Нового.

50-60-е гг. XVIII в. (ГИМ. Муз. № 196. Л. 89 об.)

Преподобный Василий Новый [греч. Βασίλειος ὁ Νέος] († 944 или 952), прп. (пам. 26 марта). В молодости жил отшельником в пограничной области в Малой Азии. Был принят посланниками византийского императора Льва VI за лазутчика и приведен в Константинополь (ок. 896). Император отправил его на допрос к своему приближенному Самоне.  Василий Новый был подвергнут пыткам, но на все вопросы отвечал молчанием. Выброшенный в море, он был чудесным образом спасен дельфинами. Вначале Василий Новый поселился в доме некоего Иоанна, которого он исцелил от лихорадки, а затем у царского придворного (примикирия) Константина и братьев Гонгилиев. Слух о его подвижнической жизни и чудесах распространился по городу, и к нему стали стекаться недужные и жаждущие духовного наставления. Василий Новый обладал даром прозорливости, и за советом к нему приходили многие вельможи и даже члены самой императорской семьи. Василий Новый скончался в глубокой старости и был погребен в обители Хартофилакса, около монастыря святых Флора и Лавра. Русский паломник Антоний Новгородец сообщает, что мощи преподобного в конце XII - начале XIII в. находились в Хрисополе, и поясняет, что «той бо святый Василей о Страшнем Суде написал» (Книга Паломник. с. 38). Память Василия Нового отмечена в некоторых греческих стишных синаксарях под 18 ноября, но не внесена в печатные календари. Иконография преподобного Василия Нового. Прп. Василий беседует с Иоанном и Еленой. Миниатюра из Жития Василия Нового. 50-60-е гг. XVIII в. (ГИМ. Муз. № 196. Л. 99 об.) В греко-груз. рукописи, в медальоне (РНБ. O. I. 58. Л. 47 об., XV в.), представлено оглавное изображение В. Н. (или прп. Василия Декаполита (?), пам. 28 февр.) в мантии коричневого цвета, простоволос, седые, вьющиеся на концах волосы спадают на плечи, борода средней длины, клиновидная. В «Ерминии» Дионисия Фурноаграфиота, нач. XVIII в., об облике В. Н. сказано: «С проседью в курчавой бороде» (Ч. 3. § 13. № 47). Житие святого своеобразно отразилось в пространном описании его облика в Филимоновском сводном иконописном подлиннике (XVIII в.): «подобием стар, лицем блед и сух от великого пощения, волосы терхавы и сединами цветый, брада аки Власиева, покороче и малость терховата, риза едина, ноги босы, подле его зверь лев пишется... образом странен и страшен, яко в пустыне воспитан, залием точию питаяся, ходя бос и худейшими одеян рубищами». «Руководство к писанию икон святых угодников Божиих» (1910), составленное В. Д. Фартусовым, предлагает изображать в руке святого хартию с его изречениями. В русских  минейных циклах образ святого практически не встречается, поскольку его память приходится на празднование Собора арх. Гавриила, к-рому отдается предпочтение в изображении. Кроме полного текста жития в византийской традиции известны сокращенные версии, в частности переработка в составе рукописи Sinait. gr. 532, XV-XVI вв., содержащая только Видение Григория о Страшном Суде, а также ряд версий, содержащих Хождение Феодоры по мытарствам. С одной из таких переработок, видимо, связан арабский перевод жития, выполненный в Дамаске в 1693 г.: «Житие святого Василия Нового и описание видения, которое видела Феодора, его служанка, при разлучении ее души с телом».

Прп. Василий беседует с Иоанном и Еленой.

Миниатюра из Жития Василия Нового.

50-60-е гг. XVIII в. (ГИМ. Муз. № 196. Л. 99 об.)

Этот перевод сохранился в рукописи Damask. Orth. Patr. 227, 1790 г. Житие было дважды переведено на церковнославянский язык. Древнейший перевод был выполнен, по всей вероятности в конце XI в. на Руси. Греческий оригинал этого перевода принадлежал к несохранившейся древнейшей редакции, текст которой наиболее близок к тексту первой редакции, представленной в рукописи Ath. Dionys. 187. 2-й перевод жития был выполнен не позднее ХIV в. у южных славян. Греческий оригинал второго славянского перевода относится к редакции, отраженной в списке Ath. Iver. 478, где сокращены житийные эпизоды, а основное содержание составляют два больших видения: Хождение Феодоры по мытарствам и Видение Страшного Суда. Несмотря на то что текст древнейшего перевода Жития Василия Нового известен всего в нескольких списках (древнейший из них – РГБ, конец XV в.), о его распространении на Руси свидетельствуют извлечения из него и переработки, представленные в древнерусской традиции: например, рассказ ПВЛ о походе кн. Игоря на Константинополь (941 г.).

Житие Василия Нового.

Небольшой отрывок из эсхатологической части древнейшего перевода жития был включен в состав Мерила Праведного и уже присутствует в его старейшем списке второй половины XIV в. (например, РГБ. Троиц. № 15. Л. 53-55 об). Особую рукописную традицию имели рассказы из жития, вошедшие в состав Пролога. Краткая версия содержится в древнерусских списках первой редакции нестишного Пролога под 26 марта. Источником «проложной» статьи послужил древнейший перевод Жития Василия Нового. Во 2-й редакции нестишного Пролога это же житие помещено под 22 ноября, причем его перенесение под другую дату не сопровождалось редактированием текста. Под 30 дек. во 2-й редакции появляется краткое Житие прп. Феодоры Цареградской, отсутствующее в 1-й редакции нестишного Пролога (его текст также зависит от древнейшего перевода Жития Василия Нового). В русских списках стишного Пролога под 26 марта содержится более пространное повествование о В. Н. В его основе лежит краткое житие нестишного Пролога, дополненное новыми эпизодами из полного текста Жития Василия Нового по древнейшему славянскому переводу. В южнославянских редакциях стишного Пролога память Василия Нового и текст отсутствуют, за исключением особой сербской редакции, в которой под 18 ноября указывается только память преподобного. Появление этой памяти, вероятно, связано с процессом распространения второго южнославянского перевода Жития Василия Нового, который известен в большом количестве списков, как южнославянского, так и русского происхождения (ранний в РГАДА. Ф. 201. № 16, 1-й четверти XV в.).

Печатное издание Жития Василия Нового.

Житие Василия Нового как литературный памятник совмещает в себе традиционное повествование о жизни святого с апокрифическими видениями (в которых наиболее полно и ярко представлена тема «малой» и «большой» эсхатологии). Композиционно житие состоит из 2-х частей; в первой части описаны посмертные мытарства души прп. старицы Феодоры, служившей Василию Новому. Когда монах Григорий пожелал узнать о ее загробной участи, то она, по молитве Василия Нового, явилась Григорию во сне и рассказала ему о своей посмертной судьбе. Видение обрамлено описанием отдельных эпизодов из жизни Василия Нового. Во второй части жития повествуется о видении Страшного Суда, явленном Григорию. Прельстившись идеей богоизбранности иудейского народа, он поведал свои сомнения духовному отцу и услышал в ответ гневную инвективу против иудеев, не принявших Сына, посланного Отцом, и распявших Его: «Отвержены от Бога и сами они, и Закон их». На просьбу послать ему знамение для утверждения в вере, Григорий получает видение, которое можно сравнить с «Откровением Иоанна Богослова» по значимости поднятых в нем эсхатологических тем и экспрессии явленных образов конца света. Эта часть жития оказала влияние как на повествовательные источники (рассказ в ПВЛ о греческом философе и о запоне (пряжке), на которой было изображено «Судище Господне»; многочисленные обращения к теме Страшного Суда в русских церковно-учительных сборниках; проповеди прп. Авраамия Смоленского), так и на иконографию Страшного Суда. Используя художественный прием удвоения, зеркального отражения основного мотива - видения загробной жизни, автор жития показывает, что благодаря своей праведности Григорий и другой ученик Василия Нового - Иоанн - получают возможность утвердиться в истинности христианского вероучения относительно посмертной судьбы человека. Первоначально популярность Жития Василия Нового с его описанием загробных мучений, ожидающих некрещеных, была связана с процессом христианизации Руси (сравните рассказ в ПВЛ о впечатлении, произведенном запоной с изображением Страшного Суда на кн. Владимира). Оно оказало влияние на иконографическую программу последующих композиций «Страшного Суда», конкретизировало его живописные детали и сцены, обозначило смысловые акценты. Распространение возникшей в XIV в. в Болгарии второй редакции жития в южнославянской среде, по мнению И. Тарнанидиса, связано с влиянием идей исихазма. В конце XV в. ожидание конца света в связи с истечением 7000 лет от сотворения мира (1492) усилило эсхатологические настроения древнерусских книжников и соответственно интерес к Житию Василия Нового, содержащего описание Страшного Суда. Со 2-й пол. XVII в. Житие Василия Нового с его развитой и чрезвычайно выразительной эсхатологией обретает второе рождение у старообрядцев в связи с ожиданием близкого конца света и пришествия Антихриста. От XVII-XIX вв. дошли сотни списков памятника (2-й редакции перевода), в т. ч. много лицевых. Житие переписывалось как целиком, так и отдельно видения Григория и прп. Феодоры. Они входили в состав многочисленных Сборников и Цветников (например, только в Музейском собрании ГИМ, начавшем формироваться с последней четверти XIX в., насчитывается значительное число одних только полных списков. С конца XVIII в. житие неоднократно издавалось старообрядческими типографиями (Вознесенский. с. 90), выдержав до рубежа 1-го и 2-го десятилетий XIX в. не менее 6 изданий: первое вышло около 1795 г. в типографии Ф. Карташева в Клинцах (на титуле - Почаев, 1794). В конце XVII в. на основании древнейшего перевода Жития Василия Нового свт. Димитрий Ростовский составил его сокращенную редакцию и издал ее в 3-м томе «Книги житий святых» (Киев, 1700). Сокращения коснулись в основном эсхатологической части памятника, что связано с чрезвычайной популярностью именно этих сюжетов в старообрядческой среде. Редакция Димитрия Ростовского послужила источником для переработки Жития Василия Нового, сделанной Софронием, еп. Врачанским (ок. 1805). Со 2-й четверти XVII в. широко распространились (преимущественно в старообрядческой среде) лицевые списки полного текста Жития Василия Нового (обычно в виде отдельной книги), так и видений Григория и прп. Феодоры (в составе сборников). Количество миниатюр в них исчисляется десятками и иногда превышает сотню: напр., ГИМ. Музейск. № 48 (40-е гг. XVII в.) содержит 162 миниатюры; № 345 (70-е гг. XVII в.) - 164; № 317 (посл. четв. XVII в.) - 75; РГБ. Ф. 178. М. 4110 (посл. четв. XVII в.) - 134; ГИМ. Музейск. № 188 (сер. XVIII в., видение Григория) - 49; № 37 (то же, 50-60-е гг. XVIII в.) - 154; № 142 (70-е гг. XVIII в.) - 168; № 36 (70-80-е гг. XVIII в.) - 181 и др.). С XVIII в. отдельные сюжеты и композиции, иллюстрирующие житие, получают распространение в старообрядческом лубке (настенные листы), как рукописном, так и печатном. Иконография циклов миниатюр к житию и отдельных сюжетов остается практически неизученной. Авторы статьи: П. И. Жаворонков, Т. Н. Пентковская, И. В. Дергачева и А.А. Турилов.