Баннер

Сейчас на сайте

Сейчас 256 гостей онлайн

Ваше мнение

Самая дорогая книга России?
 

Давыдов Д.В. Разбор трех статей, помещенных в «Записках Наполеона». Москва, 1825.

Разбор трех статей, помещенных в «Записках Наполеона». Денисом Давыдовым. Москва, в типографии Семена Селивановского, 1825. 65, [1] стр. В ц/к переплете эпохи с тиснением на корешке. Формат: 20х13 см. Редкость!

 

 

 

 

 


Библиографическое описание:

1. The Kilgour collection of Russian literature 1750-1920. Harvard-Cambrige, 1959 — отсутствует!

3. Смирнов–Сокольский Н.П. Моя библиотека, Т.1, М., «Книга», 1969, №660.

4. Книги и рукописи в собрании М.С. Лесмана. Аннотированный каталог. Москва, 1989 — отсутствует!

5. Библиотека русской поэзии И.Н. Розанова. Библиографическое описание. Москва, 1975, №547 — в немой обложке!

Частые служебные перемещения Давыдова показывают, что он не находил себе места для служебной деятельности в мирное время. Живя в деревне или в Москве, он занялся составлением записок, посвященных партизанской войне, с целью показать ее важное значение на ход стратегических операций целых армий. Этот свой первый научный труд: «Опыт о партизанах» — Давыдов посвятил имени Императора Александра I с надписью на рукописи: «Je ne suis qu'un soldat et je n'ai que du zèlе». Эта рукопись хранится в библиотеке главного штаба и в 1821 году вошла в изданное в Москве более обширное сочинение Давыдова под названием: «Опыт теории партизанского действия». В предисловии к этой книге автор говорит: «Занимаясь словесностию на коне и в куренях солдатских, я чувствую, сколь необходимы для меня советы писателей. Вижу также, что многие из предложений моих требуют и дополнения, и развития, а может быть и совершенного исключения. Прошу всякого, кто не равнодушен к пользе службы, объявить мне замечания свои в журналах или письмами. Он чрез то удостоит меня сотрудничеством в усовершенствовании одной из немаловажных отраслей военного искусства, более приличной Российским, нежели других государств легким войскам». Несмотря на такую скромность писателя, в 1-й части названного труда (взятой из рукописи, о которой мы говорили), весьма обстоятельно изложены партизанские действия в войнах — 1618, 1742, 1809 и 1812 гг. В двух остальных частях изложены системы партизанских действий, трактуется и о прикрытии тыла армии. Это сочинение сразу выдвинуло Давыдова в ряды талантливых писателей по военному искусству, доказав его начитанность и оригинальность мышления в применении теории к практике. Давыдов доказывал, что Россия имеет огромное преимущество в организации казацких войск, мало стоящих казне, способных к быстрым передвижениям и отважным по натуре и представляюших громадную боевую силу, способную действовать на сообщение неприятельской армии, важную для рекогносцировок и прикрытия собственного тыла армии. Мысль эта высказывалась настойчиво в статьях Давыдова в «Отеч. Записках» где он помещал «Дневник партизанских действий» своих. Высказанные знаменитым партизаном мысли приобретают даже теперь все большее число сторонников, и в последнее время, создается новая боевая сила из киргизской конницы, организуемой по образцу казацкой и столь же пригодной для партизанской войны, принесшей столько пользы русским войскам в борьбе с Наполеоном. Понятно поэтому, что Давыдов был глубоко поражен словами Наполеона, в его корреспонденции, где он отрицает пользу, принесенную нам нашими партизанами в борьбе с французами. Это вызвало в 1825 году ответ Давыдова, вышедший отдельною книжкою (65 страниц) под названием: «Разбор трех статей в Записках Наполеона» с рядом возражений партизана-поэта. Возражения касаются некоторых факторов войны 1812 года, неверно освещенных Наполеоном. В этих «Записках Наполеона», между прочим, сказано: «Ни один больной, ни один отсталый, ни одна эстафета, ни один подвоз не были взяты в течение кампании от Майнца до Москвы; не проходило дня без получения известий из Франции, не проходило дня без того, чтобы Париж не получал писем из армии». Далее Наполеон говорит, что «во время движения на Москву он никогда не имел в тылу своем неприятеля. Во время двадцатидневного пребывания в Москве ни одна эстафета, ни один транспорт с зарядами не были перехвачены; ни одна укрепленная почтовая станция не была атакована; артиллерийские транспорты и военные повозки дошли беспрепятственно». Наконец, в тех же корреспонденциях Наполеона говорится: «Во время Аустерлицкой, Йенской, Фридландской и Московской кампаний ни одна эстафета не была перехвачена, ни один обоз с больными не был взят». Против этих-то слов и возражал Давыдов, как партизан 1812 года: «Я считаю себя», говорит он, «рожденным единственно для рокового 1812 года». Известно, что Наполеон даже неудачи свои любил объявлять официально победами и не стеснялся вводить Францию в заблуждение. Даже поход его из Москвы 1812 г., он объявлял «переменою квартиры армии, так как для зимы русские жилища не пригодны». Французы ему верили, потому что не смели не верить, да и не хотели из патриотизма. Ho Давыдов, считая «дерзостью» опровергать голословно великого человека, приводит из французских же бюллетеней доказательства, что действия русских партизанов в 1812 г. наносили большой вред французской армии. То же, по его словам, можно сказать и о действиях наших партизанских партий в 1807 в восточной Пруссии, хотя действия этих партий были делом лишь частной инициативы и не входили в расчеты главнокомандующих. Так, в декабре 1806 года, Беннигсен, после сражения при Пултуске, двинулся к нижней Висле против корпуса Бернадота, занимавшего Эльбинг. Наполеон, оставив в январе 1807 г. Варшаву, двинулся за Беннигсеном, намереваясь опрокинуть его в Фриш-Гафе. «Но», говорится в самих корреспонденциях Наполеона — «казаки схватили офицера главного штаба Бертье; взятые на нем депеши известили о движении», и Беннигсен отступил к Аленштейну. То же было сказано и в Монитере, официальном органе войны; «начальник главного штаба (Бертье) извещал Бернадота о намерении императора и предписывал ему отступать до самого Торна, чтобы заманить далее неприятеля. Посланный офицер был схвачен казаками и не успел уничтожить депеши». Были перехвачены и другие курьеры, между прочим, Монтескиу, ординарец Наполеона, и в том же 1807, году при Гутштадте (24 мая) и при Анкендорфе (25 мая), не только больные корпуса Нея, но обозы, парк, канцелярия и экипаж Нея достались в добычу казаков Платова, переплывших р. Алле и Пасаргу. В 78 бюллетенях французской армии в деле при Анкендорфе сказано: «наш урон состоял из 160 чел. убитых, 200 раненных и 250 взятых в плен. Большая часть последних были схвачены казаками, которые поутру, прежде атаки прошли в тыл армии». Кроме того, в 53 бюллетенях говорится, что, проездом через Штеттин, генерал Виктор, командир 2-го корпуса армии и его адъютант, — «были схвачены партиею производившей в той стороне поиски и состоявшей из 25 гусар». В 60 бюллетенях сказано, что 3000 пленных русских, близ Вилленберга, были освобождены партиею казаков из 1000 чел. Но и это далеко не все. 13-го января Бернадот, разбив наш авангард при Морунгене, преследовал его, оставив все обозы в Морунгене. По собственной инициативе, флигель-адъютант кн. Михаил Долгоруков, взяв 3 эскадрона драгун из своего Курляндского полка и граф Петр Пален—2 эскадрона из Сумского гусарского полка, зашли в тыл Бернадота и уничтожили все, что находилось в Морунгене. Все — «до последней рубашки самого Бернадота» досталось нам в добычу. Что касается до действий наших партизанских отрядов в 1812 году, то об этом уже было сказано. Факты налицо: в главном штабе Императора Александра хранилось много бумаг, отбитых у французов, в Москве сохраняется даже походная кровать самого Наполеона, — все это отбито партизанами. В самих бюллетенях великой армии имеются доказательства в пользу наших партизанов: — «Казаки рыщут на наших флангах (бюлл. 23-й). «Неприятель выказывает много казаков, которые беспокоят кавалерию» (бюлл. 25). Книга «Разбор трех статей» в свое время имела большой успех, была основательно «зачитана» и по этой причине встречается реже других военно-исторических сочинений Давыдова. Своими учеными трудами Давыдов занимался на досуге, пока не началась, в 1826 году, война в Персии. 15 августа 1826 года он отправляется на новую войну. Возвращаясь на Кавказ, Давыдов вспоминал с теплотою сердечной и еще об одной радости, которую ему подарила отпускная Москва. Вскоре после его приезда в доме у них побывал племянник Дениса Васильевича, сын дяди Петра Львовича, семнадцатилетний Владимир Давыдов, прибывший незадолго перед тем из Эдинбурга, где он учился в тамошнем университете. Он-то и привез из далекой Шотландии портрет Вальтера Скотта, переданный с ним в подарок поэту-партизану знаменитым романистом, с его собственноручной надписью: «Вальтер Скотт — Денису Давыдову». У этого подарка, которому Денис Васильевич, конечно, искренне порадовался, была своя предыстория. Еще год назад Владимир Давыдов, отправленный учиться в Эдинбург, написал своим родителям, что познакомился с Вальтером Скоттом, который, узнав, что он племянник знаменитого русского партизана, принял его весьма ласково и неоднократно приглашал в гости в свое поместье Эбботсфорд. Кроме того, Владимир сообщал, что знаменитый писатель очень интересуется историей кампании 1812 года, особенно действиями русских партизан, а в рабочем кабинете его на видном месте красуется портрет Дениса Васильевича Давыдова, которого в Англии почитают истинной грозою французов и называют романтическим именем — «Черный Капитан». Содержание этого послания вскоре стало известно Денису Васильевичу, и он посчитал своим долгом написать письмо и горячо поблагодарить Вальтера Скотта за такое внимание к своей особе. Тот, в свою очередь, откликнулся письмом от 17 апреля 1826 года, присланным из Эбботсфорда, в котором, в частности, говорилось: «Немалая честь для меня, живущего на покое, быть предметом столь лестного мнения человека, справедливо вызывающего восхищение той патриотической доблестью, с которой он служил родине в час грозной опасности, человека, имя которого останется в веках на самых блестящих и вместе горестных страницах русской истории. Вы едва ли можете себе представить, сколько сердец — и горячее всех сердце пишущего Вам — обращалось к. вашим снежным бивакам с надеждой и тревогой, внушенными происходившими там решающими событиями, и какой взрыв энтузиазма в нашей стране вызвало ваше победоносное наступление. Ваша чрезвычайная любезность позволяет мне обратиться к Вам с просьбой, исполнение которой я буду рассматривать как неоценимую услугу. Я очень хотел бы знать подробности партизанской войны, которая велась с такой отчаянной смелостью и неутомимой настойчивостью во время московской кампании. Я знаю, что было бы безрассудно обращаться с просьбой, требующей от Вас столь большой затраты времени, поэтому я ограничился бы получением нескольких описаний и эпизодов, написанных рукой Черного Капитана, и это считал бы величайшей любезностью...». Получив портрет знаменитого романиста с его дарственной надписью, и повесив, в свою очередь, изображение Вальтера Скотта в своем кабинете, Денис Васильевич написал ему 10 января 1827 года новое письмо: «Я слышал от своего племянника Владимира Давыдова, что Вы коллекционируете оружие. Позвольте мне прислать Вам несколько образцов оружия кавказских горцев, курдов, живущих у подножия Арарата, и персов. Я был бы весьма счастлив пополнить Вашу коллекцию своими трофеями... Вы писали мне, что хотели бы иметь некоторые представления о характере партизанской войны. Обстоятельства помешали мне ответить Вам своевременно, но по возвращении из Персии я буду иметь честь и удовольствие сослаться на мои «Мемуары об операциях моего отряда в 1812 г.» и мой «Опыт теории партизанских действий», которые года два тому назад вышли в 3-м издании и которые перед моим отъездом в действующую армию я еще раз пересмотрел, исправил и дополнил. Владимир хорошо знает оба языка — русский и английский — и с удовольствием переведет Вам мои мемуары и плоды наблюдений...».

Книжные сокровища России

Листая старые книги

Русские азбуки в картинках
Русские азбуки в картинках

Для просмотра и чтения книги нажмите на ее изображение, а затем на прямоугольник слева внизу. Также можно плавно перелистывать страницу, удерживая её левой кнопкой мышки.

Русские изящные издания
Русские изящные издания

Ваш прогноз

Ситуация на рынке антикварных книг?