RARUS'S GALLERY

Москва, издательство Г.Ф. Мириманова, тип. им. тов. М. Томского - Ленинград, 1929. 12 с. с ил. Тираж 30000 экз. Цена 60 коп. В цв. издательской литографированной обложке.  26,5х21 см. Большая редкость в хорошем виде!

Мириманов, Гавриил Фомич – знаменитый московский детский издатель. Родился в 1870 в Тифлисе (отец, Мириманов Фома Гаврилович, потомственный дворянин; мать, Мириманова Александра Степановна, урожд. Кипинова). Окончил кадетский корпус в Тифлисе и 3-е военное Александровское училище, с 1889 — служил в 123-й пехотном Козловском полку, с августа 1890 — подпоручик, с августа 1894 — поручик; с августа 1902 — капитан гвардии, с февраля 1908 — командир роты юнкеров Московского военного училища, с декабря 1911 — полковник, в марте 1914 — служил в 4-м гренадерском Несвижском полку. Летом 1914 — на фронте, с августа 1915 — командир 27-й пехотной запасной бригады. С 1919 — проживал в Москве, работал заведующим техническими курсами. 25 декабря 1919 — арестован и заключен в тюрьму; позднее был освобожден.

Работал начальником Московских военно-технических курсов. 15 сентября 1921 — вновь арестован, 4 октября приговорен к 2 годам ИТЛ и отправлен в концлагерь. В 1922 — досрочно освобожден, вернулся в Москву, С 1924 по 1926 — владелец детского книгоиздательства "На помощь деревне и школе" (выпускало доступные книги для детей). С 1927 — владелец собственного дома на Пречистенском бульваре. В 1928 — лишен избирательных прав, изгнан большевиками из собственного дома (до 1949 — в нем жил начальник охраны И.В. Сталина генерал Власик, потом — Василий Сталин). После 1930 — скончался. Награжден 12 орденами и медалями, в том числе Св. Владимира 4 и 3 степени.

Ватагин,  Василий Алексеевич (1883/1884 — 1969) — русский и советский график и скульптор-анималист. Народный художник РСФСР (1964). Действительный член АХ СССР (1957). Лауреат Сталинской премии третьей степени (1952). Профессор Московского высшего художественно-промышленного училища (бывш. Строгановского). В. А. Ватагин родился 20 декабря 1883 (1 января 1884 год)а в Москве, в семье преподавателя гимназии. Художественное образование начал получать с 1898 года в студии Н. А. Мартынова, затем, уже учась на втором курсе естественного факультета Московского университета занимался два года в художественной школе К. Ф. Юона. Еще студентом начал работать с М. А. Мензбиром, позднее подготовил таблицы для его зоогеографического атласа. Университет он закончил в 1907 году. С 1908 года начал самостоятельно работать с различными скульптурными материалами — деревом, камнем, фаянсом, костью и др. Будучи в Берлине, под руководством известного немецкого графика Капштейна освоил технику литографии. В этой технике выполнены многие его произведения, в частности альбом «Индия», альбом «Рисунки» — по материалам зарисовок в Московском Зоопарке, серия кавказских пейзажей. Был членом Московского Товарищества Художников (с 1911 года) и Общества Русских Скульпторов. В начале XX века много путешествовал по России, Европе, Азии. В 1909 году состоялась его первая персональная художественная выставка в Москве. Осенью 1913 года он обвенчался с дочерью художницы Антонины Леонардовны Ржевской — Антониной Николаевной. У них было две дочери: Ирина и Наталья. Ватагин проявил себя и как иллюстратор, оформив большое количество книг, среди которых произведения Р.Киплинга, Д.Лондона, Л.Толстого, Э.Сетон-Томпсона. Также написал и проиллюстрировал свою собственную книгу «Изображение животного. Записки анималиста» (1957). Много лет художник был штатным сотрудником Дарвиновского музея, сотрудничал с Зоологическим музеем: создал множество панно и скульптур для оформления залов и музейных экспозиций. Работал Ватагин и в сфере садово-парковой скульптуры, в частности оформил вход в Московский Зоопарк (1931–1932; не сохранился, разобран при перестройке 1980-х годов). В период 1963-1969 гг. преподавал на керамическом факультете МВХПУ (Строгановское училище), с 1964 года - в качестве профессора. Умер Василий Алексеевич 31 мая 1969 года в Москве, похоронен в городе Таруса Калужской области.

Многие русские художники-анималисты, расцвет творчества которых пришёлся на 1920-30-е годы, часто вспоминали, что в детстве любимой книгой у них была «Жизнь животных» А.Брема. Об этом писал и Евгений Чарушин: «Я читал Брэма и чуть не плакал, как мне хотелось иметь тапира или жирафу. Ходил бы зверь, ел… А я бы смотрел…». И Алексей Комаров: «Я зарисовываю зверюшек и птичек, читаю Брема и сверяю рисунки Шпехта, Кунерта, Мютцеля с натурой и мечтаю когда-нибудь нарисовать и лучше и полнее всех птиц и зверей мира». И Василий Ватагин, восторгавшийся этими рисунками, ведь «лучших изображений животного» он «не видел и не мог себе представить». С одной стороны, такое внимание к книгам Брема вызвано было любовью к природе, рано проявившейся у всех этих художников. С другой — в дореволюционной России почти не было научно-популярных изданий по зоологии, предназначенных для подростков. А для детей дошкольного и младшего школьного возраста интересных, хорошо иллюстрированных познавательных книг о мире птиц и зверей вовсе не было. Может быть, желание восполнить то, чего они сами лишены были в детстве, и привело Чарушина, Комарова и Ватагина в детскую книгу.

Ватагин, Василий Алексеевич (1884, Москва - 1969, там же) — российский график, скульптор, один из лучших художников-анималистов XX века. Основоположник московской анималистической школы, народный художник РСФСР (1957), профессор (с 1965). Автор многочисленных книжных иллюстраций и станковых произведений. Василий Ватагин родился в Москве. Природа, животные, птицы интересовали его с детства, а любимым занятием было рисование. «Дома и в гостях, получив бумагу и карандаши, я мог рисовать часами не скучая. Рисовал я зверей и птиц и только экзотических». Уже ребёнком ему хотелось нарисовать животное точно. Для этого он «старательно срисовывал иллюстрации из зоологических учебников». Его мать была учительницей гимназии и, видя такое увлечение сына, приносила домой зоологические таблицы и атласы с изображениями животных, а рисунки к многотомному изданию Брема стали «идеалом» будущего художника. Он старательно рисовал — «по частям, как умел», — чучела животных, а с пятнадцатилетнего возраста ходил заниматься в студию художника-акварелиста Н.А.Мартынова. «Самым существенным в моём обучении было то, что впервые от Мартынова я услышал о необходимости рисовать с живой натуры». Мартынов помог Ватагину устроиться рисовать в Московский зоосад, где начинающий художник стал проводить всё свободное время. Несмотря на столь явное пристрастие к рисованию, по окончании гимназии молодой человек поступил на отделение естественных наук физико-математического факультета Московского Университета (1902-1907). Как он сам вспоминал, потому, «что в том кругу, где я вырос, считалось необходимым получение высшего университетского образования для всякого рода деятельности». Кроме того, Василий Алексеевич «не был уверен в своих художественных силах» и помыслить не мог о том, что он сможет стать профессиональным художником. Однако тяга к рисованию была столь велика, что, учась на втором курсе Университета, Ватагин стал посещать (1904-1906) студию художника К.Ф. Юона. Там он учился рисовать «человеческую фигуру», изучал разные техники рисования, теорию рисунка и живописи. Именно в эти годы перед Василием Алексеевичем встал вопрос, решению которого он посвятил всю жизнь. «Я уже самостоятельно рисовал цветные композиции птиц в натуральную величину (кречетов) на пейзаже как иллюстрации для зоологических работ профессора М.А. Мензбира. Я старался рисовать их как можно лучше и считал, что достигаю в рисунке впечатления живой птицы. Юон обычно хвалил мою свободу рисунка и особенно композиции. Но, когда я показал ему свои зоологические рисунки, он спросил: “А где же искусство?”». Этот вопрос — как нарисовать животное биологически точно и в то же время создать художественный образ — рано или поздно встаёт перед каждым художником-анималистом. Каждый ищет свой путь, свой способ совместить эти порой противоположные вещи, ведь если в художественной книге рисунки могут быть образными, эмоциональными, то в научном издании — напротив, животные должны быть нарисованы предельно точно и без лишних эмоций. Василий Алексеевич оказался меж двух огней. «Трудно было рисовать научную иллюстрацию и создавать художественный образ, исполняя эти столь разные задачи одной и той же рукой, проверяя теми же глазами. Невольно одно направление влияло на другое. Когда я переходил границу дозволенного в иллюстрации, профессор Мензбир говорил: “Что это вы мне здесь Художественный театр намазали?..” А когда я участвовал со своими рисунками на выставках, художники говорили: “Ватагин опять со своими наглядными пособиями явился”. На моих работах был гнёт зоологии». Ватагин мучительно искал свой путь, свой способ разрешения этого противоречия: художник боролся в нём с биологом, и в результате, постепенно формировался индивидуальный почерк мастера анималистической иллюстрации, который — и как художник, и как биолог — признавал в животном «собрата человека» и преклонялся перед миром природы с его «мощным проявлением красоты». В те годы и всю дальнейшую жизнь Ватагин много путешествовал по миру, по Западной Европе (1903-1913), ездил в Индию и на Цейлон, был на севере России, на Дальнем Востоке, в Средней Азии, на Кавказе. Всюду его неизменно сопровождали альбом с красками и карандашами. Он изучал и рисовал животных и птиц в зоопарках и на воле. Писал многочисленные этюды, а в музеях мира тщательно зарисовывал произведения искусств, изображающие животных, учась у мастеров, живших в Древнем Египте, Месопотамии, Греции. Из этих поездок он привозил сотни рисунков, этюдов и — что не менее ценно для художника — новые впечатления, «освежающие душу». «Так, — писал художник, — весеннее солнце освежает застоявшийся воздух зимы. С каким подъёмом, обострённым вниманием, восторгом ловишь мимолётные образы! Глаз, отмечая окружающее, видит всё интересным и красивым, рука старается занести впечатления на бумагу с чувством особой ответственности и увлечения. Вот почему так свежи и непосредственны, проникнуты радостью восприятия красоты путевые зарисовки и этюды». Иногда по рисункам-впечатлениям от своих путешествий Ватагин создавал отдельные альбомы. Так, по материалам своего путешествия в Индию он издал альбом автолитографий (1922). Литографии Василий Алексеевич учился в Берлине в студии К.Капштейна (1910). В те годы владение литографией было крайне необходимым умением — большинство цветных иллюстраций в книжках делались именно в этой технике. «Мне нравился, — признавался художник, — самый процесс рисунка на камне, его приятный, тёплый цвет, предельная твёрдость его поверхности с налётом шероховатого «корешка», на котором так легко ложится жирный литографский карандаш. Я предпочитаю рисовать прямо на камне, избегая переводную бумагу (корнпапир).  Выяснив на эскизе композицию, я выполняю на камне (часто по асфальту) главные контуры и пятна светотени, на которых держится композиция. Пользуясь оттиском с основного камня, на других камнях я делаю необходимые дополнения — усиливаю, где нужно, рисунок литографским карандашом или ввожу цвет заливкой литографской гуашью. Обычно я ограничиваюсь тремя камнями при одноцветной или четырьмя, пятью камнями при цветной литографии». Весь этот огромный запас впечатлений и наблюдений был нужен художнику и для работы над книжными иллюстрациями. До революции Ватагин работал преимущественно с научными изданиями. Одной из наиболее ярких работ того периода стали иллюстрации к «Зоогеографическому атласу» профессора М.А. Мензбира (М.: Изд-во М. и С. Сабашниковых, 1912). Для этого огромного альбома, напечатанного на хорошей, плотной бумаге, художник выполнил 30 «таблиц-рисунков», иллюстрирующих различные климатические зоны Земли с населяющими их животными. Все эти «довольно сложные композиции» художник рисовал на холстах сразу, без предварительных эскизов, используя многочисленные этюды из поездок и полагаясь лишь на зрительную память. Зря негодовал профессор Мензбир, ругая «намазанный Художественный театр». Академик К.А.Тимирязев, рецензировавший этот атлас, писал: «Главный успех художника, зависит, конечно, от подвижности его фигур: все они живут, бегут, крадутся, порхают, а рядом с этим, где нужно, не упущены самые тщательные подробности их бесконечного разнообразия одежды…». Вглядываясь в эти «таблицы-рисунки», погружаешься в необыкновенный мир, который можно рассматривать и рассматривать: в зелёном, влажном сумраке южного леса сидит на ветке роскошный павлин; вдалеке, на залитой солнцем поляне пасутся слоны; а если приглядеться, то можно заметить крадущегося в густых зарослях тигра… А вот другой мир: на фоне сине-розовых камней белый медведь ловит рыбу, а вокруг шумят, волнуются морские птицы… Или совсем иная картина: солнечная, золотисто-зелёная эфиопская саванна, где пасутся антилопы, отдыхают бегемоты и расхаживает важный марабу… Рисунки Ватагина удивительно передают не только зверей, но и колорит, настроение той или иной местности. «Стоит посмотреть животное в его родной стихии, — писал Ватагин, — страуса или антилопу, бегущих в степи, попугаев или обезьян в тропическом лесу, морских птиц на прибрежных скалах, верблюда в пустыне, волка или лося в наших лесах, рыб в прозрачной воде среди водорослей — перед нами возникает великолепный синтез, когда животное, растение, земля, вода и небо сливаются вместе и проявляется чудесная, единая живая природа». В 1920-х годах Ватагин обратился к детской книге. Для иллюстрирования он выбирал произведения о природе, о животных. Оформлял рассказы Э.Сетона-Томпсона «Кутенейский баран» (1923), «Джонни-медвежонок» (1926), «Спрингфильдская лисица» (1927), произведения И.С.Тургенева (1926), Дж.Лондона (1926), Л.Н.Толстого (1933, 1940), В.В.Бианки. Но если для Евгения Чарушина важно было передать эмоции, настроение конкретного зверя, то Ватагин создавал скорее обобщённый образ животного, выделяя и усиливая его наиболее характерные черты. Для него был важен не умиляющий зрителя образ симпатичного «зверика», а физический образ зверя, его окраска, строение, форма, не скрытые за эффектными штрихами или пушистостью. Как и Алексей Комаров, Ватагин сотрудничал с издательством Г.Ф. Мириманова, выпускавшим большое количество познавательных книг о животных. Работая в издательстве, художники «поделили» фауну: Комаров больше любил рисовать русских животных, Ватагин — экзотических. «Звери красивые» (1929), «Звери и птицы самые странные» (1928), «Звери самые большие» (1927), «Звери самые маленькие» (1927), «Обезьяны» (1927), «Птицы» (1927) — вот далеко не полный список книг, проиллюстрированных художником. По воспоминаниям Комарова, издатель платил им мало, но в те голодные годы художники соглашались работать даже за небольшие деньги. «Ватагин, конечно, согласился на самую нищенскую оплату. Я слышал от художников, что бывали случаи, когда он отказывался от хорошего гонорара, говорил, что это слишком дорого и он может работать за более скромную плату», — вспоминал недовольный ситуацией Комаров. Но, возможно, такой альтруизм Ватагина был вызван простым желанием работать, рисовать детские книги, донести до ребёнка всё то богатство опыта, все те яркие, необычные впечатления и образы, которыми он владел. В 1924 году Василий Алексеевич выпустил книжку-картинку «Кто нас возит». Для рассказа о том, на каких животных человек перемещается по миру, Ватагин избрал формат, вытянутый по горизонтали. Таким образом, разворот книги превратился в длинную дорогу, по которой двигались звери и их хозяева: неторопливые зебу тянут арбу, сочные сиреневые тени ложатся под их ногами на красную землю… по огненно-красной африканской пустыне стремительно скачет араб на одногорбом верблюде… сквозь палящий зной едет индус верхом на сказочном слоне, переливающемся сиреневыми, розовыми оттенками, покрытом роскошным алым ковром с жёлтой бахромой… на фоне золотого неба с силуэтом мечети едет на ослике узбек со своей семьёй… Цвет формирует пространство, а контраст между цветами — тёмными и светлыми, тёплыми и холодными — выстраивает предметы, задаёт ритм движения животных.

В 1926 году Ватагин делает «Азбуку в картинках», помещая в неё яркие, точные изображения животных, соответствующие разным буквам алфавита. Воспоминания об Индии воскресают в колорите книги «Слон Вамбо» (1927), а многочисленные наброски из московского зоопарка ложатся в основу книг «Московский зоосад» (1927) и «Мой зоосад» (1936). «Ещё 12 лет назад, — писал в 1977 году В.Есаулов, — среди пушистой зелени смешных теремков-павильонов Московского зоопарка можно было встретить узкоглазого пожилого человека в яркой тюбетейке — художника Василия Алексеевича Ватагина. Он либо спокойно всматривался в обитателей клеток, либо так же спокойно рисовал, пристроившись поудобнее». Казалось бы, всех этих зверей Ватагин изучил давным-давно, однако он постоянно искал нечто новое, незамеченное раньше: «Продолжая и в настоящее время зарисовки в Московском зоопарке, — писал он, — я постоянно нахожу новые, незнакомые черты, новые выражения характера и индивидуальности животного». Для большинства своих книг, адресованных маленьким читателям, Василий Алексеевич выбирал яркие цвета, собирая рисунок не из отдельных, разрозненных штрихов, а из плотных цветовых масс, как, например, в книге «Дикие звери» (1928). Он активно выстраивал, лепил форму предметов при помощи света и тени. Такой подход к изображению как к скульптурной, объёмной форме не случаен. Ещё в 1909 году Ватагин увлёкся скульптурой, создал рельефы «Кондор», «Обезьяна», «Бизон», где было заметно некоторое влияние древнеегипетского искусства. Но чем больше художник постигал искусство скульптуры, тем самобытнее и выразительнее становились его работы. При биологической точности его скульптур Ватагин создавал яркий, живой образ зверя. Он мастерски владел различными материалами: резал камень (скульптуры из мрамора «Удав», 1911; «Тапир», 1912), дерево («Сидящая обезьяна», 1912; «Орёл», 1913; «Рысь», 1918; «Кенгуру», 1921; «Пантеры», 1923; «Гепард», 1963), работал с металлом («Кабан», 1921; «Семья бегемотов», 1954; «Идущий зубр», 1955), керамикой («Кречет», 1936; «Панда», 1964). Но в какой бы технике ни были выполнены его скульптуры, они всегда выразительны и пластичны. Его деревянные «Моржи» (1909), «Пингвин с птенцом» (1960) и бронзовый «Тигр» (1925-26) находятся в Третьяковской галерее, а керамический «Кот-манул» (1957) — в Русском музее. Занимался Василий Алексеевич и парковой скульптурой. В 1931-1932 гг. он оформил вход на новую территорию Московского зоопарка. В 1935 году вылепил (за 12 дней!) три фигуры львов для одного из крымских санаториев. Самой же знаменитой детской книгой Ватагина является «Маугли» из «Книги Джунглей» Редьярда Киплинга. Этой книгой художник увлёкся ещё в детстве, мечтая когда-нибудь её проиллюстрировать. Во время поездки в Индию художник рассчитывал получить там «соответствующие впечатления», необходимые для создания иллюстраций. В 1914 году книгу собиралось выпустить издательство Кнебеля, но помешала мировая война. Только в 1922 году первый вариант иллюстраций был напечатан в Государственном издательстве. Уже для первого варианта книги Ватагин сделал около двухсот эскизов композиций ключевых сцен. Рисовал с натуры не только животных, но и детей. «Я сделал наброски с натуры, пользуясь услугами детей различных возрастов, в позах, соответствующих эскизам. Я встретил мальчика с индусским характером лица и удивительно богатой мимикой. Он легко принимал любые, соответствующие моим просьбам выражения — гнева или ярости, радости или горя, нежности и ласки…». В течение тридцати лет художник обращался к «Маугли» шесть раз. Если в первое российское издание вошло около ста рисунков, выполненных в технике автолитографии, то для украинского издания художник сделал новые рисунки, а чуть позднее нарисовал пером иллюстрации для уменьшенного библиотечного издания. В годы эвакуации (1941-1944) он создал ещё одну серию рисунков, улучшая и дорабатывая старые композиции, ища новое решение (книга вышла в 1947 году). Но работа не отпускала его. В 1950-е годы художник снова переделал рисунки. Если в первых его иллюстрациях фона почти не было, то теперь герои книги действовали среди дикой природы. Фигуры зверей и Маугли были проработаны более детально и подробно, чем раньше (книга с этими рисунками вышла в 1955 году, с несколько иными — в 1956-м на Украине). Помимо работы над детскими книгами, Ватагин всю жизнь занимался научной иллюстрацией. Он оформлял учебники, путеводители по зоосадам, зоологические таблицы. Создал более четырёхсот живописных панно и около ста скульптурных групп для Дарвиновского и Зоологического музеев. Преподавал во Вхутемасе (1921), Московском высшем художественно-промышленном училище (1963-69). «С глубоким чувством изумления, уважения и любви смотрю я на мир животных», — писал Ватагин. Свои знания и опыт в работе над анималистической иллюстрацией и скульптурой художник обобщил в автобиографической книге «Изображение животного: Записки анималиста» (1957). В ней он признался: «Теперь, оглядываясь на пройденный путь, я вижу себя всегда в работе: за рисунком, над скульптурой, за живописью. Я принадлежу к числу тех художников, которые достигают чего-то в искусстве путём упорного, напряжённого постоянства».Творческое наследие Василия Ватагина огромно, и неслучайно многие художники-анималисты именно его считают своим Учителем. Автор статьи: Дарья Герасимова.

Езучевский, Михаил Дмитриевич (1879—1928) — русский художник, мастер исторического жанра, портретист. М.Д. Езучевский родился в семье действительного статского советника, потомственного дворянина Д. П. Езучевского, учёного-физика и изобретателя портативного фотоаппарата. Мать Анна Андреевна (урождённая Бернгард) училась в Московском Елизаветинском институте благородных девиц, служила классной дамой в одной из женских школ. Окончив военную гимназию (заведение приравнивалось к кадетскому корпусу), в 1901 году в чине прапорщика Михаил Езучевский подал в отставку и серьёзно увлёкся живописью: посещал студию художника-акварелиста Н. А. Мартынова вместе с будущим известным художником-анималистом В.А. Ватагиным и будущими директорами музеев: Дарвиновского — А.Ф. Котсом и музея игрушки — Н.Д. Бартрамом, а затем уехал на учёбу во Францию, где окончил Парижскую академию искусств. Художник неоднократно выезжал и вновь возвращался в Париж. Он посетил Италию, Испанию, Северную Африку. В этих поездках молодой живописец очень много работал, писал этюды. В 1910-е годы его произведения стали появляться на выставках в России. В марте 1914 года он участвовал в сборной выставке русских художников в известной московской галерее Лемерсье наряду с А.М. Васнецовым, В М. Васнецовым, И Е. Репиным, М.М. Гермяшевым, М.А. Врубелем, К.И. Горбатовым. Ранние работы художника (пастели и смешанная техника 1910—1913 годов) хранятся в музее города Переславля-Залесского, а также в Музее неактуального искусства в Москве (Новые галереи ЦДХ на Крымском валу, галерея 10).

С началом Первой мировой войны добровольцем ушёл на фронт, принимал участие в военных действиях. Находился в плену на территории Венгрии, откуда привёз целый ряд интереснейших натурных зарисовок. Вернулся в Москву в 1918 году и при содействии старинного друга Николая Дмитриевича Бартрама, директора Музея игрушки на Смоленском бульваре (впоследствии музей перевели в Загорск), стал сотрудником отдела охраны памятников искусства и старины Наркомпроса. Тот же Бартрам привлёк Езучевского к работе в техникуме кустарной промышленности в качестве преподавателя рисования. С 1919 по 1921 год Езучевский работал научным сотрудником в отделе декоративного искусства музейного отдела Главнауки, являлся членом Комиссии по изучению и созданию детской книги при опытно-показательных учреждениях Народного Комиссариата Просвещения. В 1922 году художник был приглашён для работы в Дарвиновский музей, где на тот момент остро не хватало мастера исторической живописи и живописного портрета. За годы работы в музее (с 1922 по 1928) Езучевский создал замечательную серию картин по истории естествознания. Главным призванием М.Д. Езучевского была жанровая живопись, благодаря чему в фондах музея представлены уникальные серии картин, на которых запечатлены сюжеты из жизни великих натуралистов и мыслителей различных эпох. Героями его пролизведений стали Аристотель, Р. Бэкон, И. Кеплер, Н. Коперник, Г. Галилей, Д. Бруно, Ф. Бэкон, И. Ньютон, Г. В. Лейбниц, И. Кант, О. Конт, Г. Спенсер, Э. Мендель, Ч. Дарвин. В 1928 году в Москве в возрасте 48 лет художник скончался, не успев завершить начатую в 1924 году серию картин «К истории борьбы церкви и науки». Похоронен в Москве на Ваганьковском кладбище — уч. 17. По выражению А.Ф. Котса, М.Д. Езучевский «навсегда оставил яркий след в истории Дарвиновского музея».

Езучевский, Михаил Дмитриевич (1879-1928) – известный русский художник, мастер исторического жанра, портретист. В собрании изофонда Государственного Дарвиновского музея сочетаются разнообразные жанры искусства - анималистический, портретный, исторический, пейзажный, батальный, бытовой, интерьерный, научно-иллюстративный. Все они интерпретируют основы эволюционной теории. Одним из интереснейших художников Дарвиновского музея был Михаил Дмитриевич Езучевский (1879–1928). Его главным призванием стала жанровая живопись, в которой он отдавал предпочтение историческим сюжетам. Благодаря чему, в фондах ГДМ представлены уникальные серии картин, на которых запечатлены уникальные сюжеты из жизни великих натуралистов и мыслителей. Героями его картин стали Аристотель, Р. Бэкон, И. Кеплер, Н. Коперник, Г. Галилей, Д. Бруно, Ф. Бэкон, И. Ньютон, Г.В. Лейбниц, И. Кант, О. Конт, Г. Спенсер. В 1922 г., поступив на работу в музей, Михаил Дмитриевич Езучевский (1879 – 1928) уже был известен как портретист, иллюстратор, знаток истории, быта и костюма минувших эпох, «мастер в сфере композиции». М.Д. Езучевский родился в семье действительного статского советника, потомственного дворянина Д. П. Езучевского, известного изобретателя. Мать Анна Андреевна (урожденная Бернгард) училась в Московском институте благородных девиц, стала классной дамой в одной из женских школ. Окончив кадетский корпус в 1901 г. в чине прапорщика, Михаил Езучевский ушел в запас. Юноша серьезно увлекся живописью, посещал студию художника Н.А. Мартынова вместе с В.А. Ватагиным и А.Ф. Котсом, а затем уехал во Францию на учебу, где окончил Парижскую академию искусств. Художник неоднократно выезжал и вновь возвращался в Париж. Он посетил Италию, Испанию, Северную Африку. В этих поездках молодой живописец очень много работал, писал этюды. В 1910-е годы его произведения стали появляться на выставках в России. В 1914 г. он представил свои работы в московской галерее Лемерсье наряду с А.П. и В.М. Васнецовыми, И.Е. Репиным, М.А. Врубелем. Одна из его ранних работ сохранилась в музее Переславля-Залесского. В марте 1914 года он участвовал в сборной выставке русских художников в известной московской галерее Лемерсье наряду с А.П. Васнецовым, В.М. Васнецовым, И.Е. Репиным, М.М. Гермяшевым, М.А. Врубелем, К.И. Горбатовым. В газетах того времени о работах Езучевского писали: «Господин Езучевский в целом ряде живо и смело написанных этюдов, перенес на холст к нам живые движения и знойный темперамент далекой Испании ,…жгучие мелодии Бизе. Несмотря на то, что в палитре художника всего три-четыре основные краски, с преобладанием черной, вещи его кажутся колоритными. В изображениях типов испанцев и испанок он совсем не старался сделать их красивыми. И именно потому они дышат правдой и красотой. Лучшими его вещами мы бы назвали «Знакомство» и «Испанское кабаре»». Другой отзыв с той же выставки: «Близок к исключительности Езучевский. Его испанские и парижские темпера и пастели блестящи. В них масса темперамента и движения... ». Его ранние работы хранятся в музее г. Переславля-Залесского, а также в Музее неактуального искусства в Москве (Новые галереи ЦДХ на Крымском валу, галерея 10). Это пастели и смешанная техника 1910-1913-х гг. Однако увлечения художника были прерваны: началась Первая мировая война. Езучевский был призван в действующую армию. В 1918 г. Михаил Дмитриевич вернулся в Москву, устроившись сотрудником отдела охраны памятников искусства и старины Наркомпроса. При содействии старинного друга Николая Дмитриевича Бартрама, директора Музея игрушки на Смоленском бульваре (впоследствии музей перевели в Загорск), он стал по совместительству сотрудником отдела охраны памятников искусства и старины Наркомпроса (поручения по охране привезенных из Петрограда царских экипажей). Тот же Бартрам привлек Езучевского к работе в техникуме кустарной промышленности в качестве преподавателя рисования. В музейном отделе Главнауки с 1919 по 1221 гг. работал научным сотрудником в отделе декоративного искусства. Сотрудничал в Комиссии по изучению и созданию детской книги при опытно-показательных учреждениях Народного Комиссариата Просвещения. Старинный приятель Езучевского – В.А. Ватагин предложил А.Ф. Котсу пригласить художника для работы в Дарвиновском музее. На тот момент в музее остро не хватало мастера исторической живописи и живописного портрета. А.Ф. Котс писал в своих дневниках о первых годах создания экспозиции: «Явно ощутимый пробел для Дарвиновского музея, призванного отражать в своей экспонатуре не одни только законы эволюции животных, но и смену эволюционных взглядов в области самой науки и борьбу мировоззрений. Человек как социальное явление в истории естествознания – такова проблема, тщетно ждавшая достойного себе художника-отобразителя для Дарвиновского музея. И он явился, наконец, этот давно и с нетерпением ожидавшийся художник в 1922 году в лице Михаила Дмитриевича Езучевского». За десять лет работы в музее (1920-1928) Езучевский создал замечательную серию картин по истории естествознания. Это пастели, живописные полотна и панно. ”Тонко, чутко и красочно запечатлел он образы новаторов естествознания, изобразив человека как исторический объект, как носителя определенных взглядов и убеждений”, - писал о художнике в своих воспоминаниях А.Ф. Котс. Деликатность Езучевского в обращении с историческим материалом, его глубокая философичность, щедрость красочной фантазии потрясают. По выражению Котса, ”уверенный и смелый в проведении штриха, он в обращении с краской был порой невыразимо дерзок: не довольствуясь густыми, сочными мазками, Езучевский для передачи максимального эффекта выпускал нередко краску непосредственно из тюбика на холст, искусно выводя на нем, особенно при написании костюмов, самые причудливые вензеля, бордюры и узоры”. В галерее портретов естествоиспытателей, созданных Езучевским, особое место занимают представители эпохи Просвещения. Следующую серию картин Езучевский посвятил жизни и научному подвигу великого английского натуралиста Ч. Дарвина, а также выдающимся биологам дарвиновского периода. Все работы, следуя логике книги Ч. Дарвина, ярко и убедительно иллюстрируют доказательства теории естественного отбора. Завершает «дарвиновский» цикл пастель «Ч. Дарвин перед домом в Дауне». Ее сюжет - размышление о человеке, совершившем величайшее открытие. Главным призванием М.Д. Езучевского была жанровая живопись, благодаря чему в фондах музея представлены уникальные серии картин, на которых запечатлены сюжеты из жизни великих натуралистов и мыслителей различных эпох. Героями его картин стали Аристотель, Р. Бэкон, И. Кеплер, Н. Коперник, Г. Галилей, Д. Бруно, Ф. Бэкон, И. Ньютон, Г.В. Лейбниц, И. Кант, О. Конт, Г. Спенсер. Об этом А.Ф. Котс писал: «Вскрыть созвучие духовных обликов …мыслителей и внешнего их образа в том виде, как они представлены нашим художником – значило бы дать двенадцать очерков двенадцати моментов из истории культуры, вправленных в двенадцать психо-физиономистических или биографических этюдов». К сожалению, художник не успел закончить серию картин (1924-25 гг.) «К истории борьбы церкви и науки». Все десять сюжетов – грандиозный спектакль, имеющий начало, кульминацию, но не имеющий продолжения - в 1928 г. в возрасте 48 лет художник скончался. По выражению А.Ф. Котса, он «навсегда оставил яркий след в истории Дарвиновского музея».